Central Asia in the Face of Intellectual Migration Challenges: Trends and Prospects

Abstract

Intellectual migration is a key element of migration processes in Central Asia, but this topic remains insufficiently studied. In this article, the authors undertake the first attempt to comprehensively analyze the challenges of “brain drain” for the region’s countries. Conceptually, the research is based on developments in the field of migration studies, in particular on the push–pull approach, as well as the idea of relational and aspirational factors of intellectual migration. Methodologically, the study relies on discourse and documentary analysis, systems approach, statistical and survey methods. The authors discover that the topic of intellectual migration in the regional research discourse is presented fragmentarily, as its attention is mainly concentrated on international students mobility trends in the region. It is argued that state regulation of the intellectual migration in Central Asian countries has its own specific features – some are trying to use intellectual migration to stabilize the situation on national labor markets, to contain domestic protest potential, others are looking for an adequate model for turning the “brain drain” trends into “brain gain”, especially through the use of their diaspora’s resources. At the same time, the scale of educational emigration from the region shows growth patterns, which generates serious challenges for the Central Asian states, since a large proportion of foreign universities graduates from the region do not want to return to their countries. Based on the analysis of current trends, it is concluded that Central Asian states have all the economic and socio-political motives for intellectual emigration. In this context, out of the three scenarios for the development of international migration processes in Central Asia presented by the authors – a favorable scenario, a status quo scenario and a negative scenario – the latter seems to be the most probable at this stage. Accordingly, without systematic reforms and a serious approach to the problem of intellectual migration, the prospects for the implementation of the development strategies of the region’s countries will become vague, which is a challenge for their societal stability and national security.

Full text

МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ, 2022, том 66, № 7, сс. 117-126
WORLD ECONOMY AND INTERNATIONAL RELATIONS, 2022, vol. 66, no. 7, pp. 117-126
117117
DOI: 10.20542/0131-2227-2022-66-7-117-126
ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ ПЕРЕД
ВЫЗОВАМИ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ МИГРАЦИИ:
ТЕНДЕНЦИИ И ПЕРСПЕКТИВЫ
© 2022 г. Б. Х. Бахриев, Ш. Ш. Ризоён
БАХРИЕВ Бахри Хуршедович, кандидат политических наук,
ORCID 0000-0003-0542-7946, mr.bahriev29@gmail.com
МГИМО МИД России, РФ, 119454 Москва, пр-т Вернадского, 76.
РИЗОЁН Шерали Шукруллозода, кандидат политических наук,
ORCID 0000-0002-8910-1240, sherali.rizoyon@gmail.com
Институт философии, политологии иправа Национальной академии наук Таджикистана,
РТ, 734025 Душанбе, пр-т Рудаки, 33;
Таджикский национальный университет, РТ, 734025 Душанбе, пр-т Рудаки, 17.
Статья поступила 24.03.2021. После доработки 12.05.2021. Принята кпечати 05.05.2022.
Аннотация. Тематика интеллектуальной миграции вконтексте миграционных процессов вЦентраль-
ной Азии остается малоизученной, хотя ее актуальность на фоне растущего оттока людских ресурсов
из региона не вызывает сомнений. Социально-экономические последствия пандемии COVID-19 могут
стать дополнительным фактором усиления миграционных настроений в регионе, что актуализирует
изучение его интеллектуального измерения. Внастоящей статье предпринимается попытка комплекс-
ного анализа проблем “утечки мозгов” для государств Центральной Азии. Исследовательский вопрос
работы фокусируется преимущественно на изучении перспектив негативного влияния интеллекту-
альной эмиграции для стран региона, хотя отмечается, что она может создавать для них ивозможно-
сти. Авторами установлено, что профильная проблематика врегиональном академическом дискурсе
представлена фрагментарно; вцентре внимания специалистов находятся преимущественно вопросы
международной образовательной миграции. При этом масштабы последней показывают динамику
роста, что создает для центральноазиатских государств серьезные вызовы. Встатье утверждается, что
государственное регулирование интеллектуальной миграции встранах Центральной Азии имеет свою
специфику, которая обусловлена их социально-экономическим развитием иполитической конъюнк-
турой. Авторы приводят сценарии развития процессов “утечки мозгов” врегионе сучетом их текущей
динамики. Выводы показывают, что из социально-экономического феномена интеллектуальная ми-
грация вконтексте региона может превратиться вполитикообразующий фактор. Соотвественно, без
системных реформ исерьезного подхода кпроблеме оттока кадров неопределенными выглядят пер-
спективы реализации стратегий развития центральноазиатских государств, что представляется значи-
тельным вызовом для их социальной стабильности ибезопасности.
Ключевые слова: интеллектуальная миграция, “утечка мозгов”, Центральная Азия, миграционные про-
цессы.
CENTRAL ASIA IN THE FACE
OF INTELLECTUAL MIGRATION CHALLENGES:
TRENDS AND PROSPECTS
Bahri Kh. BAHRIEV,
ORCID 0000-0003-0542-7946, mr.bahriev29@gmail.com
MGIMO University, 76, Vernadskogo Prosp., Moscow, 119454, Russian Federation.
Sherali Sh. RIZOYON,
ORCID 0000-0002-8910-1240, sherali.rizoyon@gmail.com
Institute of Philosophy, Political Science and Law of National Academy of Sciences of the Republic of Tajikistan,
33 Rudaki Prosp., Dushanbe, 734025, Republic of Tajikistan;
Tajik National University, 17, Rudaki Prosp., Dushanbe, 734025, Republic of Tajikistan.
Received 24.03.2021. Revised 12.05.2021. Accepted 05.05.2022.
Abstract. Intellectual migration is a key element of migration processes in Central Asia, but this topic remains
insuciently studied. In this article, the authors undertake the first attempt to comprehensively analyze the
challenges of “brain drain” for the region’s countries. Conceptually, the research is based on developments in
the field of migration studies, in particular on the push–pull approach, as well as the idea of relational and

118
МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ 2022 том 66 № 7
WORLD ECONOMY AND INTERNATIONAL RELATIONS 2022 vol. 66 no. 7
БАХРИЕВ, РИЗОЁН
ВВЕДЕНИЕ
Интеллектуальная миграция является одним из
главных направлений современных миграционных
процессов. Масштабы трансграничных перемеще-
ний “умов” с учетом растущей важности челове-
ческого капитала для установления надлежащего
политического управления, достижения экономи-
ческого благополучия исоциальной стабильности
создают для современных государств как вызовы,
так ивозможности. Сэтой точки зрения интеллек-
туальная миграция (ИМ) вносит свою лепту впо-
вышение значимости социально-гуманитарной
проблематики, которая из узкой специализации
превратилась вмеждународную политикообразую-
щую сферу [1].
В академических работах встречаются разные
определения ИМ. Врамках канонической трактов-
ки, концептуально опирающейся на понятие “brain
drain” (“утечка мозгов”) из доклада Британского
королевского общества 1962 г., ИМ понимается
как процесс выезда ученых иквалифицированных
кадров для работы за пределами своей страны [2].
Расширительное толкование феномена охватывает
трансграничное перемещение научно-технических
специалистов, творческой интеллигенции и сту-
дентов, получающих образование за рубежом ипо-
желавших там остаться на продолжительное вре-
мя [3]. Таким образом, феномен ИМ сегодня стал
включать и образовательную миграцию. Авторы
данной статьи придерживаются второй трактовки,
поскольку она позволяет относительно комплек-
сно продемонстрировать особенности “утечки
мозгов” вконтексте рассматриваемых процессов.
Специалисты выделяют два основных подхода
кклассификации ИМ: традиционную концепцию
“утечки мозгов” иболее современную – “обмена
знаниями и опытом” (“brain exchange”). Врамках
первой ИМ преимущественно рассматривается
как “игра снулевой суммой” (“zero-sum game”) для
страны-донора, тогда как вторая концепция оце-
нивает ИМ позитивно, поскольку такая миграция
формирует возможности для всех вовлеченных
вэтот процесс сторон [4]. Большинство подходов
к изучению ИМ основывается на экономических
детерминантах, что ограничивает их эвристиче-
ский потенциал. Поэтому американские ученые
Г.Саурмен и В. Кохейн предложили обратить вни-
мание не только на непосредственные мотивы ин-
дивидуальных решений (экономические), но икос-
венные детерминанты (социопсихологические) [5].
Их идея легла воснову относительно комплексной
характеристики мотивации интеллектуальных ми-
грантов, предложенной европейскими специали-
стами по вопросам академической мобильности
С. Баруффалди и П. Ландони (см. табл. 1), кото-
рые подразделяют неэкономические мотивы на
реляционные (relational factors) и мотивационные
(aspirational factors) факторы [6]. Как представляет-
ся, данные детерминанты миграционных настро-
ений могут стать особенно актуальными на фоне
глобального коронакризиса.
Пандемия COVID-19 иее негативные послед-
ствия провоцируют интенсификацию миграцион-
ных процессов. Она продемонстрировала раст ущую
роль цифровых технологий во многих сферах– от
здравоохранения до образования. В таких усло-
виях нарастающий отток квалифицированных
иперспективных кадров из развивающихся стран
может увеличить их технологическое отставание
от развитых государств, а в перспективе – стать
фактором нарушений развития социально-эконо-
мических иполитических процессов. Безусловно,
от потери людских интеллектуальных ресурсов не
aspirational factors of intellectual migration. Methodologically, the study relies on discourse and documentary
analysis, systems approach, statistical and survey methods. The authors discover that the topic of intellectual
migration in the regional research discourse is presented fragmentarily, as its attention is mainly concentrated on
international students mobility trends in the region. It is argued that state regulation of the intellectual migration
in Central Asian countries has its own specific features– some are trying to use intellectual migration to stabilize
the situation on national labor markets, to contain domestic protest potential, others are looking for an adequate
model for turning the “brain drain” trends into “brain gain”, especially through the use of their diaspora’s
resources. At the same time, the scale of educational emigration from the region shows growth patterns, which
generates serious challenges for the Central Asian states, since a large proportion of foreign universities graduates
from the region do not want to return to their countries. Based on the analysis of current trends, it is concluded
that Central Asian states have all the economic and socio-political motives for intellectual emigration. In this
context, out of the three scenarios for the development of international migration processes in Central Asia
presented by the authors– a favorable scenario, a status quo scenario and a negative scenario– the latter seems
to be the most probable at this stage. Accordingly, without systematic reforms and a serious approach to the
problem of intellectual migration, the prospects for the implementation of the development strategies of the
region’s countries will become vague, which is a challenge for their societal stability and national security.
Keywords: intellectual migration, “brain drain”, Central Asia, migration processes.
About authors:
Bahri Kh. BAHRIEV, Ph.D. (Political Science), Research Fellow.
Sherali Sh. RIZOYON, Ph.D. (Political Science), Postdoctoral Researcher, Senior Lecturer.

119
МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ 2022 том 66 № 7
WORLD ECONOMY AND INTERNATIONAL RELATIONS 2022 vol. 66 no. 7
ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ ПЕРЕД ВЫЗОВАМИ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ МИГРАЦИИ
застрахованы иразвитые государства, однако ИМ
в них преимущественно носит циркуляционный
характер. Тогда как для малых государств, то есть
уязвимых сточки зрения экономики иполитиче-
ской стабильности, ИМ оборачивается серьезны-
ми вызовами. При этом такие страны часто имеют
значительный потенциал для подготовки кадров,
однако не всегда могут их удержать [7]. Последний
тезис актуален инаблюдаем на примере государств
постсоветского пространства, особенно вего цен-
тральноазиатской части.
Центральная Азия (ЦА) в постсоветский пе-
риод сталкивается соттоком людских интеллекту-
альных ресурсов. Если впервые годы после распа-
да Союза регион покидали русскоязычные кадры,
то в дальнейшем усилились тенденции оттока
местных профессионалов и активизации между-
народной студенческой мобильности свысокими
показателями безвозвратности. Согласно послед-
ним данным Индекса “утечки мозгов”, вЦА Ка-
захстан и Туркменистан споказателями 4.2 и 4.5
(из 10) соответственно меньше своих соседей по
региону подвержены этому вызову, тогда как по-
казатели остальных стран выше 5: Узбекистан –
5.2; Таджикистан– 5.6; Кыргызстан– 6.7 [ист. 1].
Несмотря на определенные методологические не-
достатки, рейтинг верно отражает общую динами-
ку интеллектуальной эмиграции из Центральной
Азии.
Обозначенные выше тенденции, во-первых,
оказывают противоречивое влияние на динамику
и перспективы социально-экономического и по-
литического развития государств ЦА. Во-вторых,
с учетом геополитической значимости региона
миграционные настроения его населения могут
использоваться вполитике “мягкой силы” конку-
рирующих внерегиональных акторов для достиже-
ния своих стратегических целей. В-третьих, ИМ,
способствующая расширению и углублению свя-
зей между специалистами интеллектуальной сфе-
ры деятельности, способна стать дополнительным
фактором развития евразийских интеграционных
процессов. С учетом вышеприведенных аргумен-
тов цель данной статьи заключается ванализе ос-
новных тенденций интеллектуальной миграции
в ЦА и оценке перспектив ее развития для стран
региона.
ОСМЫСЛЕНИЕ ТЕНДЕНЦИЙ
“УТЕЧКИ МОЗГОВ”
ВЦЕНТРАЛЬНОЙ АЗИИ
Проблематика миграции является популярной
темой научных публикаций вгосударствах ЦА, од-
нако ее интеллектуальному измерению посвящено
не так много исследований. В работах авторов из
региона ИМ понимается как долгосрочный выезд
из страны не только высококвалифицированных
специалистов, но и будущих кадров – студентов,
особенно если они намерены остаться в странах
обучения. Основными причинами “утечки моз-
гов” называются экономические факторы, невос-
требованность научных кадров ввиду отставания
развития наукоемких отраслей, стремление раз-
витых стран привлекать специалистов через соот-
ветствующие программы, кризис национальных
систем образования, обострение политической си-
туации [8], социально-правовые проблемы, такие
как системная коррупция, непотизм инезащищен-
ность прав собственности на продукты интеллекту-
ального труда [9]. Большинство местных ученых ви-
дят во внешней ИМ угрозу для стабильности своих
стран. Однако некоторые исследователи уверены,
что при правильном подходе “утечку мозгов” мож-
но превратить в“приток” инновационных знаний
и технологий, использовать как инструмент про-
движения национальной “мягкой силы” [10, 11].
Изучение научного дискурса региона об ИМ
показало, что динамика ее осмысления отстает от
реальных тенденций “утечки мозгов”, скоторыми
сталкиваются центральноазиатские страны. Отсут-
ствие объективной аналитики икомплексного на-
учного осмысления трендов внешней ИМ пока не
дает возможности определить весь спектр вызовов
данного феномена для государств региона. Для пе-
рехода кболее детальному осмыслению обозначен-
ного вопроса представим некоторые ключевые со-
циально-экономические показатели ииндикаторы
политической ситуации встранах ЦА (см. табл.2).
На основе приведенных базовых показателей–
потенциальных push-факторов ИМ вЦА представ-
ляется возможным проанализировать тенденции
“утечки мозгов” в странах региона и исследо-
вать особенности их подходов крешению данной
проблемы.
Таблица 1. Классификация основных детерминантов интеллектуальной миграции
Экономические факторы Неэкономические факторы
Реляционные Мотивационные
Заработная плата исоциальные льготы
Гарантия занятости
Возможности для карьерного роста
Доступ кместным сетям знаний
(knowledge networks)
Доступ кмеждународным сетям знаний
Связи суниверситетами
Социальный статус
Условия труда
Степень независимости
Вклад вобщество
Интеллектуальный вызов
Составлено авторами по: [6].

120
МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ 2022 том 66 № 7
WORLD ECONOMY AND INTERNATIONAL RELATIONS 2022 vol. 66 no. 7
БАХРИЕВ, РИЗОЁН
Казахстан
После распада СССР вследствие нескольких
эмиграционных волн к началу 2000-х годов Казах-
стан столкнулся с масштабной потерей человече-
ского капитала. Вэкспертных иофициальных кру-
гах республики нет единства мнений относительно
тенденций интеллектуальной миграции из страны.
По алармистским оценкам, последние пять лет стра-
на сталкивается сположительной динамикой оттока
молодых квалифицированных кадров вразных сфе-
рах. Хотя такие тренды отдельные высокопоставлен-
ные чиновники не считают опасными [ист. 2], тем не
менее, согласно статистике, вобщем числе эмигран-
тов доля высококвалифицированных специалистов
ежегодно составляет около 30%. Страну покидают
представители важных для национальной эконо-
мики профессий: в первой половине 2018 г. среди
выезжавших доля специалистов технических спе-
циальностей составила около 34%, экономистов –
17.7%[12]. Наблюдается отчетливая тенденция уве-
личения оттока людей свысшим образованием.
Следует обратить внимание и на динамику
внешней образовательной молодежной миграции.
По разным подсчетам, за пределами Казахстана на
2018 г. обучались свыше 120 тыс. граждан страны,
в основном в России – 39.6 тыс. человек, КНР –
17.6тыс., Южной Корее– 1.6тыс. человек [ист. 3].
Диалектичность этих процессов для Казахстана за-
ключается в том, что, с одной стороны, “утечка”
перспективных кадров подрывает человеческий ка-
питал страны, сдругой– стимулирует правительство
разрабатывать программы по повышению привле-
кательности республики для квалифицированных
специалистов и продвигать модели циркуляцион-
ной молодежной образовательной миграции.
На данный момент государственная политика
Казахстана в отношении феномена ИМ четко не
определена, хотя в отдельных официальных до-
кументах встречаются упоминания ее аспектов.
К примеру, в “Стратегии развития Республики
Казахстан до 2050 г.” поставлена цель войти вспи-
сок 30 наиболее развитых стран мира. Достижение
такой амбициозной цели вряд ли возможно без
качественного национального кадрового потен-
циала. Поэтому создание благоприятных условий
для отечественных квалифицированных специ-
алистов инедопущение их “чрезмерного оттока на
зарубежные рынки труда” [ист. 4] вдокументе на-
званы перспективной задачей. В рамках реализа-
ции данной стратегии в2013 г. был сформулирован
комплексный план, вкотором впервые встречает-
ся термин “утечка мозгов” в контексте нехватки
профессиональных кадров в стране. Однако дан-
ный план не содержит четких механизмов предот-
вращения или снижения негативного влияния
внешней ИМ. Открытыми остаются аналогичные
вопросы ивпринятой в2017 г. “Концепции мигра-
ционной политики РК на 2017–2021 гг.”, хотя вней
иконстатируется отсутствие механизма удержания
встране “талантов” [ист. 5].
Примером механизма снижения потоков “утеч-
ки мозгов” или придания им циркуляционного
характера является учрежденная в 1993 г. между-
народная стипендия “Болашак”, дающая возмож-
ность получить образование введущих зарубежных
вузах с обязательным условием дальнейшего тру-
доустройства в Казахстане. Риторика казахстан-
ского политического истеблишмента преподносит
“Болашак” как инструмент улучшения имиджа Ка-
захстана вмире исредство укрепления его между-
народных связей. Программа также является до-
казательством того, что элита страны получила
западное образование ипоэтому надлежащим об-
разом руководит государством. Действительно, на
данный момент более 500 государственных чинов-
ников, занимающих высокие должности, являются
бывшими участниками этой программы. Однако
некоторые западные специалисты видят в “Бола-
шак” инструмент укрепления авторитаризма иле-
гитимации власти внутри Казахстана посредством
“покупки” лояльности ее выпускников [13]. Та-
Таблица 2. Некоторые показатели стран ЦА всоциально-экономической иполитической сферах
Страна
Номинальный ВВП,
млрд долл.; ВВП
на душу населения,
тыс. долл.
Средняя
месячная
зарплата,
долл.
Уровень
безработи-
цы (данные
госстатисти-
ки), %
Индекс человече-
ского развития–
уровень жизни,
грамотности,
долголетия,
баллы (место)
Рейтинг воспри-
ятия коррупции
Transparency
International,
баллы (место)
Рейтинг граждан-
ских иполитиче-
ских свобод
Freedom House,
баллы
из 100 (статус)
2020 2020 2021 2020 2021 2021
Казахстан 163.23 8782 508 4.9 0.82 (51-е) 37 (102-е) 23 (Несвободный)
Кыргызстан 7.48 1148 208 2.9 0.69 (120-е) 27 (144-е) 27 (Несвободный)
Таджикистан 7.90 834 120 2.5 0.66 (125-е) 25 (150-е) 8 (Несвободный)
Туркменистан 47.99 8074 250 4.4 0.71 (111-е) 19 (169-е) 2 (Несвободный)
Узбекистан 59.77 1763 254 6.0 0.72 (106-е) 28 (140-е) 11 (Несвободный)
Cоставлено авторами на основе данных государственной статистики государств ЦА ипрофильных мировых рейтингов (Доклад
очеловеческом развитии ПРООН, Transparency International, Freedom House).

121
МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ 2022 том 66 № 7
WORLD ECONOMY AND INTERNATIONAL RELATIONS 2022 vol. 66 no. 7
ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ ПЕРЕД ВЫЗОВАМИ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ МИГРАЦИИ
кие аргументы сомнительны, поскольку програм-
ма финансируется из государственного бюджета
иправительство вправе требовать от ее выпускни-
ков вернуться на родину исодействовать развитию
национальной экономики.
Проведенный анализ показал, что внастоящий
момент Казахстан сталкивается срастущим давле-
нием внешней ИМ, сохранение динамики кото-
рой станет сдерживающим фактором для развития
инновационных отраслей экономики. Растущее
внимание правительства республики к наукоем-
ким отраслям говорит о приоритете развития че-
ловеческого капитала1. Существующие программы
академической мобильности также представляют-
ся важными для укрепления кадрового потенциа-
ла страны. Значительный спад интеллектуальной
миграции из Казахстана вближайшие годы вряд ли
возможен, однако предпринимаемые шаги на го-
сударственном уровне в случае сохранения их си-
стемности и последовательности, наряду с устра-
нением других драйверов ИМ, могут ограничить
процессы “утечки мозгов” ипревратить их в“игру
сположительной суммой” для Казахстана.
Кыргызстан
Кыргызстан на современном этапе имеет хро-
нические экономические проблемы и регулярно
сталкивается с социально-политическими кризи-
сами. Такая особенность во многом определяет ди-
намику ИМ вэтой республике. По различным под-
счетам, за пределами республики находятся более
1.5млн ее граждан, для которых основной страной-
реципиентом является Россия. По подсчетам вла-
стей республики, около 13% трудовых мигрантов,
работающих за пределами страны, имеют высшее
образование, еще 9%– среднее профессиональное.
Более того, после вступления страны вЕАЭС ми-
грация из нее все больше феминизируется – вос-
новном за счет мигранток, которые до отъезда ра-
ботали педагогами [ист. 6]. Учитывая, что основная
масса мигрантов из Кыргызстана не работает по
специальности, республика сталкивается сугрозой
снижения качества своих человеческих ресурсов.
Тревожными представляются тренды внешней
образовательной миграции молодежи Кыргызста-
на. В2018 г. общее число обучающихся за рубежом
составило более 15.7тыс. человек. Вызовом для ре-
спублики является то, что опросы среди зарубеж-
ных кыргызстанских студентов показали: более
33% из них собираются остаться встране пребыва-
ния [ист. 3]. Такие настроения среди зарубежного
студенческого сообщества являются индикатором
усиления рисков безвозвратной интеллектуальной
эмиграции для Кыргызстана.
1 В частности, расходы на сферу образования в структуре
ВВП Казахстана в 2019 г. составили 3.62%.
Проблема “утечки мозгов” достаточно объек-
тивно освещается в публикациях кыргызстанских
специалистов, однако их оценки ситуации ипро-
гнозы относительно последствий внешней ИМ для
страны часто противоречат позитивной риторике
официальных документов. К примеру, в “Нацио-
нальной стратегии развития КР на 2018–2040 гг.”
поставлена задача создать экономику знаний,
цифровую инфраструктуру мирового класса сопо-
рой на высокую технологичность и повышение
качества человеческого капитала [ист. 7]. Однако
местные исследователи пессимистичны вотноше-
нии способности их страны обучать своих граждан
высокотехнологичным специальностям по между-
народным стандартам. Целевые установки таких
стратегических документов представляются сверх-
амбициозными на фоне непрекращающегося от-
тока квалифицированных специалистов.
Государственная политика Кыргызстана всфе-
ре миграции в основном направлена на поддерж-
ку динамики трудовой миграции с целью стаби-
лизации внутреннего рынка труда. В актуальных
официальных документах ИМ не упоминается,
хотя в“Стратегии развития Кыргызстана на 2009–
2011 гг.” признавалось, что республика сталкива-
ется сбезвозвратной “утечкой” научных кадров за
рубеж. Документ предлагал механизмы удержания
квалифицированных работников и предотвра-
щения их оттока за границу. Однако ни в новой
стратегии развития страны до 2040 г., ни впроекте
новой “Концепции миграционной политики КР”
проблема внешней интеллектуальной миграции
не освещается. При этом опросы общественного
мнения демонстрируют высокий уровень мигра-
ционных настроений среди граждан республики.
Как отмечают эксперты, если все люди, желающие
покинуть Кыргызстан, смогли бы реализовать свое
желание, страна потеряла бы 16% своего населе-
ния, количество людей с высшим образованием
уменьшилось бы на 22% [14].
Кыргызстан сегодня сталкивается снехваткой
квалифицированных специалистов в сфере об-
разования, науки и промышленности. Пандемия
COVID-19 выявила кадровые проблемы в сфере
здравоохранения. Особо опасным представляется
“омоложение” внешней ИМ, что вбудущем может
привести ккатастрофическому дефициту научных
кадров. Сохранение динамики “утечки мозгов”
может подорвать научный потенциал республики
иограничит ее возможности для построения кон-
курентоспособной экономики.
Таджикистан
Таджикистан с момента провозглашения не-
зависимости сталкивается с тяжелыми послед-
ствиями оттока населения. Процессы миграции

122
МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ 2022 том 66 № 7
WORLD ECONOMY AND INTERNATIONAL RELATIONS 2022 vol. 66 no. 7
БАХРИЕВ, РИЗОЁН
из республики (включая интеллектуальную) мож-
но разделить на несколько волн. Начальный этап
пришелся на первые годы после распада СССР
игражданской войны, когда страну покинули пре-
имущественно русскоязычные квалифицирован-
ные кадры. Во время второй волны, совпавшей
спериодом активной фазы внутреннего конфлик-
та, наряду срусскоязычным начало эмигрировать
иместное население. Третья волна приходится на
постконфликтный период, когда граждане респу-
блики начали уезжать в страны СНГ и западные
государства, то есть “утечка мозгов” географиче-
ски стала разновекторной. Произошли изменения
и в ее структуре: сегодня уезжают специалисты
снаучными степенями инаиболее перспективная
молодежь для получения высшего образования.
Основным направлением для таджикских ин-
теллектуальных мигрантов стала Россия, что объ-
яснятся рядом факторов. Во-первых, для многих
специалистов русский язык является рабочим,
иони могут без труда найти свое место в россий-
ском обществе и на рынке труда. Во-вторых, су-
ществуют специальные программы переселения
на территорию РФ для профессионалов техниче-
ских специальностей, медиков и учителей. Толь-
ко за 2007–2014 гг. из Таджикистана вРФ выеха-
ли на постоянное проживание 123 кандидата наук
и92доктора наук [8, с.7]. Ввиду потери наиболее
подготовленных специалистов республика испы-
тывает острую нехватку кадров в сферах науки,
образования, здравоохранения, промышленности
ив других областях.
Причины “утечки мозгов” из Таджикистана
во многом идентичны тем, которые наблюдаются
в соседних государствах ЦА. Анализ существую-
щих публикаций ирезультаты полевых исследова-
ний одного из авторов настоящей работы с17июня
по 5 августа 2019 г. в крупных городах Таджики-
стана показали, что потенциал ИМ для развития
страны всилу объективных причин остается недо-
оцененным. Возможности кроются втом, что спе-
циалисты из республики входе работы внаиболее
развитых странах получают бесценный опыт, ко-
торый вбудущем могут использовать для развития
науки, производства иподготовки молодых специ-
алистов [15]. Поэтому возникает необходимость
в системном изучении ресурсов таджикской “ин-
теллектуальной диаспоры”, что требует уточнения
данных околичестве испециализации высококва-
лифицированных мигрантов из республики. Меж-
ду тем вобозримом будущем экономические про-
блемы вряд ли позволят Таджикистану воплощать
в жизнь опыт других государств по стимулирова-
нию возвращения отечественных специалистов.
Если говорить о государственной политике
в сфере ИМ, то стоит отметить, что вофициаль-
ной риторике и документах данная проблема не
находится вчисле приоритетных. Хотя в “Нацио-
нальной стратегии развития Республики Таджики-
стан на период до 2030 г.” признается, что высокий
уровень внешней трудовой миграции “вымывает”
из страны квалифицированные кадры испециали-
стов иэто может существенно повлиять на дости-
жение целей стратегии. “Утечка мозгов” негативно
оценивается источки зрения перспектив социаль-
но-культурного развития страны [ист. 8]. Несмотря
на предлагаемый в документе набор социально-
экономических мер, в процессе устранения фак-
торов ИМ вряд ли стоит ожидать существенных
результатов вближайшие годы, поскольку страна
испытывает большие экономические проблемы,
усугубившиеся на фоне глобальной пандемии
COVID-19.
В качестве механизма стимулирования цирку-
ляционной ИМ можно отметить усилия страны по
развитию программ академической мобильности.
Наглядным примером является Международная
стипендия Президента Республики Таджикистан
“Дурахшандагон”, по линии которой введущих за-
рубежных вузах готовятся востребованные специа-
листы. В2014–2018 учебных годах 103 студента, по-
лучившие эту стипендию, закончили зарубежные
университеты инаучно-исследовательские инсти-
туты, в том числе в области естественных и тех-
нических наук– 69 человек игуманитарных име-
дицинских наук– 34. Большинство выпускников
“Дурахшандагон” уже работают вгосударственных
органах республики.
Таким образом, Таджикистан, как и другие
страны ЦА, находится перед вызовами “утечки
мозгов”. На данный момент для республики пред-
ставляется актуальным формирование достовер-
ной статистики о количестве интеллектуальных
эмигрантов. Следующим шагом должно стать
создание постоянного канала общения с ними,
их привлечение вкачестве партнеров для участия
в деле развития республики. Основные принци-
пы такого подхода отражены в принятой в 2010 г.
“Концепции опривлечении зарубежных соотече-
ственников вкачестве партнеров развития отече-
ства”. Необходимо ее актуализировать сучетом но-
вых внутри- ивнешнеполитических реалий.
Туркменистан
Туркменистан является одной из самых “за-
крытых” стран мира, что объясняет нехватку про-
фильной статистики о миграционных процессах
вней. Втаких условиях одним из ключевых инди-
каторов внешней ИМ является обучение молодежи
за рубежом. По официальным данным, в 2019 г.
туркменские студенты были вторыми по числен-
ности среди иностранцев, обучающихся в вузах

123
МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ 2022 том 66 № 7
WORLD ECONOMY AND INTERNATIONAL RELATIONS 2022 vol. 66 no. 7
ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ ПЕРЕД ВЫЗОВАМИ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ МИГРАЦИИ
РФ [ист. 9]. Аналогичная тенденция наблюдается
и в странах ЦА, где вобщем числе иностранных
студентов учащиеся из Туркменистана составляют
значительную часть.
В постсоветский период, по разным подсчетам,
общее число эмигрировавших из Туркменистана
достигло 533тыс. человек, из которых этнические
туркмены составили 107тыс. Последние, по мне-
нию исследователей, покинули страну безвозврат-
но [16]. Современный Туркменистан относит дан-
ные околичестве граждан, выехавших за пределы
страны, ксекретам государственной важности, по-
этому оценка механизмов государственного регу-
лирования процессов ИМ затруднена. Масштабы
эмиграции из Туркменистана экспертами устанав-
ливаются по имеющимся обрывочным сведениям,
иприведенные выше цифры не позволяют выявить
вобщем эмиграционном потоке долю интеллекту-
альных мигрантов ввиду отсутствия статистики.
По мнению аналитиков, в Туркменистане на-
блюдается острая нехватка квалифицированных
кадров идеградация системы образования, что пре-
пятствует либерализации страны [17, p. 19]. Турк-
менская миграционная модель представляется огра-
ничительной: государство в значительной степени
контролирует эмиграцию. Однако в публикациях
сучастием авторов из Туркменистана мнения осу-
ществовании таких ограничений ожидаемо опро-
вергаются. Подчеркивается, что поток возвратных
мигрантов составляют в том числе “высококвали-
фицированные специалисты; люди, получившие
образование за рубежом” [18, с.119]. Преподносятся
обычно такие тренды в контексте “правильности”
подходов туркменского руководства к продвиже-
нию “интеллектуальной дипломатии”.
Сегодня государственные органы Туркмени-
стана искусственно ограничивают выезд своих
граждан за границу, включая образовательные
поездки. Формальным поводом является закон
о миграции, определяющий основания для вре-
менного отказа в выезде, а именно опасения, что
гражданин Туркменистана в период пребывания
за границей может стать жертвой торговли людь-
ми, выезд представляет угрозу его жизни издоро-
вью или противоречит интересам национальной
безопасности. Наблюдается практика, когда сту-
денты, обучающиеся за рубежом, подписывают
документ отом, что не намерены работать за гра-
ницей и вернутся на родину по окончании учеб-
ного года. Существенной ограничительной мерой
стал составленный в2019 г. Министерством обра-
зования Туркменистана список зарубежных вузов,
дипломы которых на территории страны не будут
признаваться. Проблемы появились иуродителей
студентов, которые не могут конвертировать ва-
люту для оплаты обучения своих детей за рубежом.
Такие неоднозначные шаги привели к снижению
числа студентов из Туркменистана встранах пост-
советского пространства.
На основе проведенного анализа можно сде-
лать вывод, что Туркменистан является страной
с высокой студенческой мобильностью и меры
правительства страны прежде всего направлены на
усиление контроля над этим процессом. Озабочен-
ность официальных структур можно охарактеризо-
вать следующими мотивами. Во-первых, в период
эмиграции у молодежи и специалистов происхо-
дит новое осмысление реальности и внутристра-
новых дискурсов, что может способствовать фор-
мированию оппозиционных настроений у части
населения, имеющего современное образование.
Во-вторых, в условиях кризиса, связанного с не-
стабильными ценами на энергоресурсы на миро-
вых рынках, отток валюты может существенным
образом отразиться на социально-экономическом
положении страны сперспективой усиления про-
тестных настроений. Сэтой точки зрения власти не
заинтересованы вобразовательной миграции своих
граждан. В-третьих, по материалам СМИ можно
предположить, что в Туркменистане наблюдается
высокий уровень безвозвратной эмиграции, иэто
тоже негативно отражается на динамике миграци-
онных настроений подрастающего поколения.
Узбекистан
Узбекистан с населением более 34 млн чело-
век является крупной страной – донором трудо-
вых мигрантов, потоки которых преимуществен-
но направлены на бывшие республики СССР.
Вотсутствие официальных данных по ИМ можно
выявить тенденции “утечки мозгов” на основе
анализа внешней образовательной миграции, по-
казывающей положительную динамику последние
десять лет. Основное направление внешней обра-
зовательной эмиграции представляет Россия: если
в2009 г. вроссийских вузах обучались 2тыс. сту-
дентов из Узбекистана, то в2018 г. их число достиг-
ло 16тыс. При этом динамика внешней образова-
тельной миграции растет: в2014 г. 32.4тыс. человек
при выезде указывали в качестве цели поездки
получение образования, а в 2018 г. таковых уже
было 50.6 тыс. Растущий масштаб образователь-
ной эмиграции несет вызовы для страны. Опро-
сы, проведенные среди студентов-узбекистанцев
за рубежом, показывают желание значительного
числа респондентов (39%) остаться встране обуче-
ния [19]. Представляется, что такой высокий уро-
вень эмиграционных настроений среди граждан
Узбекистана обусловлен слабыми возможностями
самореализации вреспублике, проблемами функ-
ционирования социальных лифтов. Всреднесроч-
ной перспективе вызовы ИМ могут повлиять на

124
МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ 2022 том 66 № 7
WORLD ECONOMY AND INTERNATIONAL RELATIONS 2022 vol. 66 no. 7
БАХРИЕВ, РИЗОЁН
реализацию “Стратегии развития Узбекистана до
2035 г.”, в которой эмиграция высокообразован-
ных специалистов названа ограничивающим фак-
тором для устойчивого развития республики.
Что касается государственного регулирования
ианализа динамики ИМ, то точной статистики ко-
личества специалистов иученых, которые покину-
ли Узбекистан, воткрытом доступе нет. После при-
хода квласти Шавката Мирзиёева в конце 2016 г.
наметились определенные сдвиги вполитике Таш-
кента по ограничению внешней ИМ или использо-
ванию ее возможностей. Относительно четко вы-
рисовываются контуры трех подходов кпроцессам
ИМ вполитике Ташкента.
Во-первых, началась активная работа по при-
влечению ведущих зарубежных вузов к открытию
филиалов в Узбекистане. В одном только 2019 г.
в стране открылось шесть филиалов престижных
российских университетов. При этом приоритет
в структуре преподаваемых дисциплин отдается
экономическим, техническим имедицинским спе-
циальностям.
Во-вторых, в рамках стратегии повышения
качества человеческого капитала и “удержания”
встране квалифицированных кадров в2018 г. был
учрежден Фонд “Эл-юрт умиди” (“Надежда наро-
да”), предоставляющий гранты на обучение введу-
щих мировых вузах. Начальные инвестиции пра-
вительства вданный фонд составили 75млн долл.,
ив2018–2019 гг. его стипендиатами стали 958граж-
дан республики, из которых 698 человек находи-
лись за рубежом в рамках программ повышения
квалификации, 191– на стажировке, 96обу чались
в магистратуре и докторантуре [ист. 10]. Работа
данного фонда представляется важной как вкон-
тексте успешности проводимых в стране реформ,
требующих передовых знаний, так ивцелях огра-
ничения масштабов “утечки мозгов”.
В-третьих, Узбекистан пытается использовать
интеллектуальный потенциал узбекской диаспо-
ры. Так, в2017 г. была создана организация “Буюк
келажак” (“Великое Будущее”), вСовет экспертов
которой на данный момент входят 314 человек– ве-
дущих специалистов Узбекистана суспешным за-
рубежным профессиональным опытом из 35стран
мира. Совет призван оказывать содействие прово-
димым в стране реформам. При участии его экс-
пертов впервые вистории Узбекистана была под-
готовлена “Концепция стратегии развития РУ до
2035 г.”, вкоторой поставлена цель вхождения ре-
спублики всписок 50 крупнейших экономик мира.
“Буюк келажак” наряду с“Эл-юрт умиди” занима-
ется поиском квалифицированных соотечествен-
ников за рубежом иналаживанием связей сними
для нужд Узбекистана. Благодаря такой политике
некоторые известные узбекистанцы вернулись на
родину, получив высокие государственные посты
[20].
Таким образом, в постсоветский период Уз-
бекистан наряду с другими странами ЦА сталки-
вается с вызовами внешней ИМ. Эффективность
масштабных реформ, которые проводят нынешние
власти республики, во многом зависит от наличия
квалифицированных кадров, обладающих совре-
менными знаниями. Поэтому государство пытает-
ся создавать стимулы для сохранения талантливых
специалистов встране, найти механизмы привле-
чения из-за рубежа состоявшихся в профессио-
нальном плане соотечественников. Подход Узбе-
кистана при сохранении текущей динамики может
стать образцом для государств региона.
ЗАКЛЮЧЕНИЕ
Исследование процессов ИМ впостсоветской
Центральной Азии позволяет авторам сделать сле-
дующие выводы.
Во-первых, проблематика интеллектуальной
эмиграции из ЦА в региональном (как и внере-
гиональном) научном дискурсе остается малоиз-
ученной, что обусловлено ее неприоритетностью
в повестке государственной политики и сложив-
шимся подходом кней как кестественному про-
цессу. Можно предположить, что входе четвертого
десятилетия независимости вопрос возврата че-
ловеческого капитала из-за рубежа будет входить
вчисло важнейших задач стран региона, что всвою
очередь может активизировать широкое научное
осмысление трендов интеллектуальной миграции
в ЦА и выработку соответствующей политики на
этом направлении. Предпосылки такой возмож-
ной политики сегодня наблюдаются вУзбекистане
иКазахстане.
Во-вторых, игнорирование вызовов ИМ мо-
жет усилить волны “утечки” высококвалифици-
рованных кадров, что делает неопределенными
перспективы реализации стратегий развития го-
сударств ЦА. Без проведения системных реформ
масштабы “утечки мозгов” будут возрастать, так
как в центральноазиатских странах имеется весь
комплекс социально-экономических и политиче-
ских мотивов для этого. Дополнительным факто-
ром напряженности являются последствия панде-
мии COVID-19. Проведенный анализ показывает
специфичность трендов ИМ встранах региона, од-
нако, несмотря на общность причин иформ ИМ,
последствия “утечки мозгов” могут быть разными
для стран региона– одни благодаря своим эконо-
мическим ресурсам способны сдерживать динами-
ку такой эмиграции, тогда как другие рассматрива-
ют их как вызов для всеобъемлющего устойчивого
развития.

125
МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ 2022 том 66 № 7
WORLD ECONOMY AND INTERNATIONAL RELATIONS 2022 vol. 66 no. 7
ЦЕНТРАЛЬНАЯ АЗИЯ ПЕРЕД ВЫЗОВАМИ ИНТЕЛЛЕКТУАЛЬНОЙ МИГРАЦИИ
В-третьих, направления потоков ИМ из цен-
тральноазиатских стран за 30лет изменились, исе-
годня они охватывают все регионы мира. Можно
представить три сценария последствий “утечки” за
рубеж человеческого капитала для ЦА. При пер-
вом, благоприятном, сценарии подготовленные
иимеющие опыт практической работы за рубежом
кадры будут способствовать росту наукоемких от-
раслей и инновационного развития своих стран.
Личный опыт соотечественников, которые доби-
лись успеха за границей, может подтолкнуть моло-
дежь кизучению современных знаний иосвоению
новых навыков. Второй сценарий предполагает
сохранение статус-кво – существующее положе-
ние итенденции ИМ из Центральной Азии будут
сохраняться, страны региона останутся миграци-
онными донорами для более развитых государств.
Миграция вцелом будет восприниматься как есте-
ственный общемировой процесс, который невоз-
можно сдерживать. Дополнительно она выступает
фактором сдерживания протестного потенциала
исоциальных потрясений в странах региона. Не-
гативный сценарий предусматривает несколько ва-
риантов, врамках которых “утечка мозгов” из ЦА
может привести:
•к еще большей нехватке квалифицированных
кадров, снижению уровня жизни, кризису всфере
образования, здравоохранения, атакже кнеудачам
вреализации стратегий национального развития;
•возникновению за рубежом всреднесрочной
перспективе более организованной и нетрадици-
онной для региона политической оппозиции, ко-
торая при опоре на свои знания исвязи будет соз-
давать неожиданные проблемы для правительств
стран ЦА;
•росту недовольства населения исоциально-
му протесту, что может стать причиной всплеска
политического экстремизма, при этом значимыми
инструментами станут новые медиа исоциальные
сети, усиливающие скаждым годом свое влияние
на формирование общественного сознания.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ / REFERENCES
1. Лебедева М.М., Рустамова Л. Р.Трансформация социально-гуманитарной сферы мировой политики: послед-
ствия для России. Вестник МГИМО-Университета, 2018, № 5 (62), сс. 114-130.
LebedevaM. M., RustamovaL. R.Transformation of the social and humanitarian sphere of world politics: implications for
Russia. MGIMO Review of International Relations, 2018, no. 5 (62), pp. 114-130. (InRuss.) DOI: 10.24833/2071-8160-2018-
5-62-114-130
2. Balmer B., Godwin M., Gregory J.The Royal Society and the “brain drain”: natural scientists meet social science. Notes
and Records of The Royal Society, 2009, no. 63 (4), pp. 339-353.
3. Li W., Lo L., Lu Y., et al. Intellectual migration: considering China. Journal of Ethnic and Migration Studies, 2020,
no.47(12), pp. 2833-2853. DOI: 10.1080/1369183X.2020.1739393
4. Леденева В. Ю. Интеллектуальная миграция: мировые и российские тенденции. Высшее образование в России,
2014, № 2, cc. 106-113.
Ledeneva V.Yu.Intellectual migration: Russian and world trends. Higher education in Russia, 2014, no. 2, pp. 106-113.
(InRuss.)
5. Sauermann H., CohenW. M.What makes them Tick? Employee Motives and Firm Innovation. Management Science, 2010,
vol. 56, no. 12, pp. 2134-2153. DOI: 10.1287/mnsc.1100.1241
6. Barualdi S.H., Landoni P. Mobility Intentions of Foreign Researchers: The Role of Non-economic Motivations. Industry
and Innovation, 2016, no. 23 (1), pp. 87-111. DOI: 10.1080/13662716.2015.1126502
7. Cervantes M., Guellec D.The Brain Drain: Old Myths, New Realities. OECD Observer, 2002, no. 230, pp. 40-42. DOI:
10.1787/observer-v2002-1-en
8. Курбонов А . Ш.Амнияти зеҳнӣ ва истиқлолияти давлатӣ. Душанбе, Ирфон, 2016. 108 с.
Qurbonov A.Sh.Intellectual security and state independence. Dushanbe, Irfon, 2016. 108 p. (InTajik.)
9. Olimov M., Grote J., Gharleghi B., eds. Brain Drain vs Brain Circulation (Central Asia). N.Y., Nova Science Publishers,
2020. 344 p.
10. Samanchina Zh., Elebaeva A.The prospects for educational migration from Kyrgyzstan to Turkey. Central Asia and the
Caucasus, 2015, vol. 18, no. 1, pp. 154-168.
11. Бахриев Б.Х. “Мягкая сила” ипубличная дипломатия: возможности для независимого Таджикистана. Вестник
Томского государственного университета, 2018, № 436, cc. 97-105.
Bahriev B.Kh.Soft power and public diplomacy: opportunities for independent Tajikistan. Tomsk State University Journal,
2018, no. 436, pp. 97-105. (InRuss.) DOI: 10.17223/15617793/436/11
12. Kaliaskarova G., Zhanpeiisova K.The state of intellectual migration of youth in the Republic of Kazakhstan. Bulletin
d’EUROTALENT-FIDJIP, 2019, no. 1, pp. 67-70.
13. Sordi A. D.Sponsoring student mobility for development and authoritarian stability: Kazakhstan’s Bolashak programme.
Globalizations, 2018, vol. 15, no. 2, pp. 215-231.
14. Musabaeva A.Migration Policy Concepts of Kyrgyzstan: Are They Changing? Cabar Asia, 27.05.2019. Available at: https://
cabar.asia/en/migration-policy-concepts-of-kyrgyzstan-are-they-changing (accessed 04.05.2022).

126
МИРОВАЯ ЭКОНОМИКА И МЕЖДУНАРОДНЫЕ ОТНОШЕНИЯ 2022 том 66 № 7
WORLD ECONOMY AND INTERNATIONAL RELATIONS 2022 vol. 66 no. 7
БАХРИЕВ, РИЗОЁН
15. Ризоён Ш. Ш.Внешняя образовательная миграция молодежи Таджикистана как двухуровневый ресурс “мягкой
силы”. Научный журнал “Дискурс Пи”, 2021, № 1 (42), сс. 158-175.
Rizoyon Sh.Sh.Foreign education of Tajik youth as a two-way resource of soft power. Scientific journal “Discourse-P”,
2021, no. 1 (42), pp. 158-175. (InRuss.) DOI: 10.24412/1817-9568-2021-1-158-175
16. Станчин И.М., Исрафилов Н. Т.Миграционная подвижность населения Туркменистана. Синергия, 2018, № 4,
cc.49-57.
StanchinI. M., IsrafilovN. T.Migration mobility of the population of Turkmenistan. Sinergiya, 2018, no. 4, pp. 49-57.
(InRuss.)
17. Bohr A.Turkmenistan: Power, Politics and Petro-Authoritarianism. London, Chatham House, 2016. 98 p.
18. Рязанцев С.В., ред. Возвратная миграция: международные подходы ирегиональные особенности Центральной Азии.
Международная организация по миграции (МОМ), Алматы, 2020. 234 с.
Ryazantsev S. V., ed. Return migration: international approaches and regional features of Central Asia. International
Organization for Migration, Almaty, 2020. 234 p. (InRuss.)
19. Кадирова З. Миграция через образование ведет к “утечке мозгов”. Экономическое обозрение, 2019, № 11 (239),
сс.18-25.
Kadirova Z.Migration through education leads to a “brain drain”. Ekonomicheskoe obozrenie, 2019, no. 11 (239), pp. 18-25.
(InRuss.)
20. Eraliev Sh.Return Migration as a Brain Gain for Uzbekistan? The Challenges of Attracting Highly-skilled Uzbeks Abroad.
New Voices from Uzbekistan. Laruelle M., ed. Washington, IERES, 2019, pp. 21-30.
ДРУГИЕ ИСТОЧНИКИ / SOURСES
1. Human flight and brain drain index – 2019. The Global Economy. Available at: https://www.theglobaleconomy.com/
rankings/human_flight_brain_drain_index/ (accessed 12.12.2020).
2. Глава МОР: “Утечка мозгов– это общемировая тенденция”. Казахстанская правда, 18.02.2019.
The head of MSD: “Brain drain is a worldwide tendency”. Kazakhstanskaya pravda, 18.02.2019. (InRuss.) Available at:
https://kursiv.kz/news/obschestvo/2019-02/glava-mor-rk-ob-ottoke-molodezhi-iz-strany-utechka-mozgov-eto (accessed
21.04.2022).
3. Внешняя молодежная миграция встранах Центральной Азии: анализ рисков иминимизация негативных последствий.
Международная организация по миграции, Астана, 2019.
External youth migration in Central Asian countries: risk analysis and minimization of negative consequences. International
Organization for Migration, Astana, 2019. (InRuss.). Available at: https://publications.iom.int/system/files/pdf/external_
youth_ migration_ru.pdf (accessed 21.04.2022).
4. Strategy “Kazakhstan-2050”. Strategy2050-Review and analytical portal. Available at: https://strategy2050.kz/en/page/
multilanguage/ (accessed 21.03.2021).
5. Концепция миграционной политики Республики Казахстан на 2017–2021 годы от 29сентября 2017года. Информа-
ционная система “Юрист”.
Concept of migration policy of the Republic of Kazakhstan for 2017–2021 of September 29, 2017. Informational system
“Yurist”. (In Russ.) Available at: https://online.zakon.kz/document/?doc_id=38732493&pos=18;-51#pos=18;-51
(accessed 21.04.2022).
6. Единый доклад по миграции вКыргызской Республике, Республике Армения, Республике Таджикистан иРоссийской
Федерации. ОО “РЦП”, 08.01.2018.
Unified report on migration in Kyrgyzstan, Armenia, Tajikistan and Russia. OO “RCP”, 08.01.2018. (InRuss.) Available at:
https://rce.kg/wp-content/uploads/2018/01/Edinyj-doklad-final.pdf (accessed 21.04.2022).
7. Национальная стратегия развития Кыргызской Республики на 2018–2040 годы. Официальный сайт МИД КР,
24.01.2019.
National Development Strategy of the Kyrgyz Republic for 2018–2040. Ocial website of the MFA of KR, 24.01.2019.
(In Russ.) Available at: https://mfa.gov.kg/ru/osnovnoe-menyu/vneshnyaya-politika/gosudarstvennye-programmy/
nacionalnaya-strategiya-razvitiya-kyrgyzskoy-respubliki-na-2018-2040-gody (accessed 21.04.2021).
8. Национальная стратегия развития Республики Таджикистан на период до 2030года. Официальный сайт МИД РТ.
National Development Strategy of the Republic of Tajikistan for the period up to 2030. Ocial website of the MFA of RT.
(In Russ.) Available at: https://mfa.tj/uploads/main/2013/03/strategiya-rusi-15-08-2016_badi-takhrir.pdf (accessed
21.04.2022).
9. Иностранные студенты вРоссии. Интернет-портал СНГ, 20.08.2019.
Foreign students in Russia. CIS’s Internet portal, 20.08.2019. (InRuss.) Available at: https://e-cis.info/news/566/82934/
(accessed 21.04.2022).
10. Гранты влучшие вузы мира. Интервью сдиректором фонда “Эл-юрт умиди”. The Mag, 21.04.2020.
Grants for world’s best universities. Interview with the head of “El-Yurt Umidi” foundation. The Mag, 21.04.2020. (InRuss.)
Available at: https://themag.uz/post/fond-jel-jurt-umidi (accessed 21.04.2022).